Когда Курочка-Ряба снесла Золотое Яйцо, сначала никто даже и не понял, что это за штука лежит посреди стола. Яйцо было большим - почти в два кулака, - неподъёмно тяжёлым, и матово светилось жёлтым. Потом Дед всё-таки оторвался на истошное кудахтанье от починки продранной рыбачьей сети, поднял очки на лоб и, дальнозорко щурясь, пригляделся. Золотое Яйцо стояло на столе острым концом вниз и еле уловимо подрагивало. Дед разогнул спину и, держась за поясницу, прошаркал ближе. - От, едрить его... - пробормотал он, наконец, оторвавшись от созерцания. С трудом поднял Яйцо и повертел в руках. Снова надел очки. Точно посередине гладкая поверхность делилась пополам еле заметной трещиной. - Дед! Чавой-то ты? - раздался за спиной громкий скрипучий голос Бабки. Старик от неожиданности едва не выронил Золотое Яйцо, потом покачал головой: - Дурная баба! На вот, глянь-ко. Бабка недоуменно поглядела на Яйцо. Потом в её маленьких глазках засветилась большая жадность. - Оно што, никак золотое? - Эх! - досадливо отмахнулся Дед, - Тебе всё бы только копеешничать, Бабка! Ты вот сюды гляди! - добавил он дребезжащим шепотом. Под крепкими пальцами отставного солдата две половины Яйца, щёлкнув, разошлись в разные стороны. Внутри было ВСЁ: зарождение галактик, Большой Взрыв, красное смещение, чёрные дыры и белые карлики. И это «Всё» стремилось выбраться наружу из Золотого Яйца, чтобы тут же начать превращение в Новый Мир. Плюнув, Бабка вырвала Яйцо из пальцев деда и визгливо заголосила: - Ишь, чего удумал, старый пень! Дома все лари пусты, луковицы не сыскать завалящей, а он тут в бирюльки играется, ровно сопляк какой! Верно говорят: Старый, как малый... - Да ты што, Бабка, ты што? - забормотал оторопевший Дед, теребя прокуренную бородёнку. - А вот што! - старуха проковыляла к печи и опустила Золотое Яйцо в булькавший на огне чугунок. Ахнувший Дед был вмиг остановлен суровым взглядом. - Кура наша ещё снесёт, вон, как раскудахталась. А мы с тобой и сыты будем, и при капиталах. Вот сейчас поедим, и я в платок скорлупу завяжу да Парамону-меняле отнесу! Дед сокрушённо вздохнул и сел за стол, доставая ложку. В чугунке у него за спиной аппетитно булькала нерождённая Вселенная, где в пламени межзвёздных катаклизмов сталкивались такие съедобные галактики и туманности.
